Евгений Новиченко

Досье. Родился 23 марта 1957 года в г. Челябинск. Воспитанник СК ЧТЗ (тренер П.В. Дубровин). Амплуа – защитник. Играл в командах СКА (Свердловск), «Трактор» (Челябинск), «Металлург» (Челябинск), СКИФ-ШВСМ (Минск), «Торпедо» (Минск). В составе минского «Динамо» провел 8 сезонов (1979 – 1987), забросил 15 шайб. Работал начальником команд «Динамо-2» (Минск), бобруйского «Динамо-Шинника» («Динамо-Бобруйска»). В данный момент – начальник команды СДЮШОР БФСО «Динамо». Серебряный призер чемпионата СССР среди юношей (1972), бронзовый призер чемпионата СССР среди юношей (1974), победитель неофициального чемпионата мира среди молодежи (1976).

---

Юрий Никонов, Борис Косарев, Геннадий Ленковский, Владимир Семенов, Валентин Власов, Андрей Сидоренко, Александр Орленко, Игорь Матушкин, Андрей Мезин, Марат Аскаров, Алексей Савин, Андрей Филичкин – это список (и, видимо, далеко неполный) представителей славной челябинской школы хоккея, которые внесли вклад в развитие белорусского хоккея. Почетное место в этом ряду принадлежит и Евгению Петровичу Новиченко.- Честно говоря, я никогда не думал играть в хоккей. Я занимался всеми видами спорта, чтобы быть всесторонне развитым. У меня были неплохие достижения по плаванию, настольному теннису, легкой атлетике, футболу… Но в 11 лет я решил попробовать себя и в хоккее. По сегодняшним меркам в таком возрасте попасть в хоккейную школу уже невозможно. Теперь все считают, что дети должны чуть не рождаться в коньках. Впрочем, в Челябинске так и происходит (смеется). Хотя сначала один тренер сказал, что я пришел поздно, и мне тут делать уже нечего. Но я был упертым, на следующий день явился к другому тренеру, Владимиру Угрюмову и соврал, что меня к нему направил тот тренер, который на самом деле мне отказал. «Что ж, катайся, раз тебя направили», – разрешил Угрюмов. Так я попал в хоккей и довольно резко начал расти и прогрессировать. А основной вклад в мое становление внес Петр Васильевич Дубровин. Царствие ему Божие, он умер несколько месяцев назад.

Челябинская школа хоккея – одна из наиболее плодовитых на просторах бывшего СССР. Чем это можно объяснить?

- В Челябинске в те времена у тебя было три пути: идти на завод, в тюрьму или играть в хоккей. Каждый выбирал сам, чем заниматься. Мне больше подходил третий вариант. Я, конечно, не очень успешно учился, пропадал на катке с утра до ночи. Хорошо, когда ночь была лунная: хоть шайбу видно (смеется). Наверное, моему поколению просто нечем было заняться, в отличие от сегодняшней молодежи, у которой сотни возможностей заполнить досуг, и самая главная – интернет. А в чем секрет челябинской школы? Даже не знаю. Думаю, сейчас наш хоккей немного заблудился. Поэтому «верещагиных» теперь не видать. А секретов никаких нет. Сейчас часто спорю с молодыми, которые утверждают, что скорости в наши времена были не те, да и все остальное – не то. Может, они и правы, а только голова у нас работала лучше. И мы были и чемпионами мира, и олимпийскими чемпионами, о чем сегодняшним молодым людям можно только мечтать.Одна из наиболее значимых вех вашей игроцкой карьеры – золото молодежного чемпионата мира 1976 года. Сборной СССР были обыграны канадцы, занявшие в итоге второе место, чехи, финны и шведы: четыре победы в четырех матчах. Что ваша память сохранила о том турнире?

- Команда Швеции вспоминается почему-то. Она была, вообще-то, на голову выше и нас, и канадцев. Мы в матче со шведами не очень-то блистали. Выиграли «в натяжку»: забили с центра площадки, и еще «бабочка» залетела… Повезло, честно говоря. А канадцев они «разобрали» с разницей, кажется, в 16 шайб, хотя те стали в итоге вторыми. Мы же с Канадой сыграли хорошо. Они нас пытались задавить, затоптать, как это было принято в то время. Но нам сказали терпеть, и мы терпели. А в третьем периоде после смены ворот (тогда менялись воротами через десять минут после начала каждой трети), когда мы вели со счетом 5:2, наш тренер Игорь Тузик сказал: «Отвяжитесь». И мы отвязались. Была бойня. Столько кровищи пролилось…

К слову, если говорить о воспоминаниях, то мне лучше всего помнится поездка в Канаду в 1974 году, о которой сейчас немногие знают. Поехали три пятерки из юношеского состава ЦСКА и пятерка, сформированная со всего Союза. В нее вошло четыре челябинца (я, Валерка Евстифеев, Вовка Лапшин, Сашка Тыжных) и Серега Лях из Свердловска. Играли с командами, представлявшими Онтарио, Квебек и западные провинции Канады. Скажу честно, канадцы впечатлили: мощные, здоровые. И они использовали эти свои качества на все 100%. Был такой нападающий Саня Гурьев, так он вышел на лед всего на одну смену, после которой его унесли с тяжелейшим сотрясением мозга. Я приехал домой с разрывом мениска и опустившейся почкой. А Касатонову, например, чуть ухо не отрезали коньком. На матчах было по 17 тысяч болельщиков, а в автобус мы уходили между двух рядов полицейских. Наверное, такая непримиримая атмосфера была после тех знаменитых суперсерий СССР – Канада.

Вместе с вами в ту команду попали такие знаковые для советского хоккея игроки как Вячеслав Фетисов, Алексей Фроликов, Валерий Брагин, Юрий Шундров, а лучшим бомбардиром стал ваш земляк Валерий Евстифеев. А кого бы вы выделили в той команде?

- Мне запомнился Николай Дроздецкий. А вот Слава Фетисов или Леша Касатонов в то время не сильно выделялись, как ни странно.Чемпиону мира, тем не менее, не удалось закрепиться в составе родного «Трактора». Настолько сильна была конкуренция?

- Из «молодежки» «Трактора» меня забрали в армию. Пришлось ехать в свердловский СКА. Нынешним молодым игрокам трудно представить, но там я играл сразу за две команды: утром за молодежную, вечером за взрослую. И ничего – никто не умер. Потом ненадолго я вернулся в Челябинск. Почему не получилось заиграть в родной команде? Как и сейчас, есть любимчики, а есть те, кого не сильно привечают. Мне, честно говоря, нравится, когда тренер, как говорится, пришлый, такой, как Юрий Очнев в свое время в минском «Динамо», который ко всем относился ровно, без симпатий или антипатий. А моим «камнем преткновения» стал Гена Цыгуров. Да и не только он. Коля Макаров, в том числе. В 17 лет, придя в команду, я был уже мастером спорта и, наверное, челябинским ветеранам показалось, что у меня есть шанс их «подвинуть». За пределами льда все было нормально, но на площадке мне старались буквально голову открутить. Мы с Цыгуровым долго не виделись, а потом на кэмпе в Бобруйске встретились и, слово за слово, пожали друг другу руки: не до гробовой же доски камень за пазухой держать.

Почему решились на переезд из Челябинска в Минск и как, собственно, все это произошло?

- Я хотел играть только в «Тракторе». До такой степени, что даже отказал «Спартаку», предлагавшему квартиру в Москве. Маялся с тещей в однокомнатной квартирке, завешанной бельем, перепеленывал ребенка в валенках, потому что зимой был страшный холод, но играть хотел только в «Тракторе». Однако в родной команде меня посадили на скамейку. Мой тренер Петр Васильевич Дубровин даже просил за меня: «Дайте парню играть». Но тренеры в ответ только улыбались. В итоге я поехал в Киев, мне даже дали квартиру на Крещатике. А в это время на Челябинском тракторном заводе моего отца сняли с работы, стали выкручивать руки. Мне пришлось вернуться назад. Петр Васильевич было договорился с другой челябинской командой – «Мечелом», я там потренировался две недели. И тут в Челябинск приехал Юрий Никонов, пригласил меня в Минск.Как восприняли Минск и Беларусь после Челябинска?

- Это были небо и земля. При Машерове тут был просто рай. Восемь сортов колбасы! Боже ты мой! Ко мне как-то приехал друг-футболист, пошли с ним купить чего-нибудь выпить за встречу. И в магазине у него случился первый шок, когда он увидел шампанское в свободной продаже: «Давай купим!» «Давай». Но его ждал «контрольный выстрел в голову», когда продавщица спросила: «А вам какое? Молдавское? Белорусское? Полусухое? Полусладкое?» Он чуть возле прилавка не упал от стресса. В общем, мне тут очень понравилось. Так и остался на много лет (смеется).

Вы попали в команду, перед которой стояла задача выйти в высшую лигу чемпионата СССР. И решить ее в драматичной борьбе с уфимским «Салаватом Юлаевым», саратовским «Кристаллом» и казанским СК им. Урицкого в итоге удалось. Это стало маленьким спортивным подвигом и значимым событием в истории белорусского спорта. Расскажите о том, какой была та команда Виталия Стаина.

- У нас была очень сплоченная команда, хотя все приехали из разных уголков Советского Союза. В Беларуси тогда ведь хоккея еще толком не было. Мы собрались из Челябинска, Новосибирска, Урала. Все из хоккейных регионов. Все – серьезные мужики. В такой команде нельзя было халтурить и недорабатывать, тебя быстро поставили бы на место. Именно командой мы и были сильны.

В разделе «История» на нашем сайте мы собрали уже небольшую коллекцию мнений на тему «Почему «Динамо» не смогло сохранить прописку в высшей лиге». Пришел ваш черед внести в нее свою лепту.

- Понятно, что команда виновата, но ошибался и Стаин, ведь мы выполняли его установки. А у него случались просчеты. Честно говоря, мы просто оказались не готовы к высшей лиге. После того, как на одном дыхании прошли первую, была определенная эйфория, но в элите нас быстро опустили на землю. Извини – подвинься: ЦСКА, «Спартак», «Крылышки»… Потом можно вспомнить и сборы в Цахкадзоре, в среднегорье. Там мы бегали, жали, просто умирали от нагрузок. В итоге к сезону подошли полутрупами. Вместе с нами готовились пловцы, однако у них и задача стояла другая: за неделю турнира показать весь максимум. Нам же предстояло играть полгода, на которые нас просто не хватило.

Всего три победы в том сезоне (без учета переходного турнира) удалось одержать динамовцам – одну над ленинградским СКА и две над уфимским «Салаватом Юлаевым». Статистика, согласитесь, просто убийственная…

- Потому что «Салават Юлаев» вместе с нами вышел из первой лиги и был нам ровней. Остальные же были на порядок выше. Не помешала бы команде и пятерка, имеющая опыт «вышки». Нам не хватало «паровоза», лидеров. Мы же были все равны. Как мы играли в первой лиге? Оборонялись вчетвером, а Агулин дежурил в средней зоне. Отдавали ему передачу на ход, и он реализовывал момент. А в элите такое уже не прокатывало.Вы забросили две шайбы. Не нашел вашу статистику в «Тракторе», но, кажется, они стали для вас первыми в высшей лиге. Вспомните, кому вы тогда забивали и как?

- Ты чего? Столько лет прошло! Я – игрок оборонительного плана. Статистика – дело хорошее, особенно когда начинают делить премию (смеется). Мол, Димка Ерастов много забросил. Но ведь он из большинства не вылезал! А мы с Вовой Волоховым в меньшинстве пахали. Логика игры нарушается: есть атакующие защитники, а есть оборонительные.

Последующие годы стали для вас как хоккеиста периодом расцвета, но «Динамо» параллельно переживало не лучший период в своей истории.

- После возвращения в первую лигу игроки из «Динамо» начали разбегаться, пошел какой-то развал. Опять же, может я где-то ошибаюсь, но – мужики закончились. Знаешь, как поется в песне: «В хоккей играют настоящие мужчины». А у меня есть знакомая, которая говорит: «Евгений Петрович, я за хоккеиста замуж не пойду». «Почему?» «Ой, с этими хоккеистами столько проблем». А я ей отвечаю: «Ты сначала в Беларуси найди хоккеиста, а потом уже думай: выходить за него замуж или нет» (смеется).Почему накануне возвращения команды в высшую лигу вы ушли из «Динамо»?

- Фактически, я не хотел уходить. Меня подтолкнул уйти Владимир Крикунов, направил на учебу. Хотя когда сейчас люди до 40 лет играют, я этого не понимаю. Если это, конечно, не Ягр. Я считаю, нормальный возраст для хоккеиста с 20 до 30 лет. Не заиграл в 20? Уходи. Исполнилось 30? Заканчивай. Хотя… Я не тренер, а начальник команды: тренерской практики у меня нет. Поэтому судить категорично не берусь.

После окончания Высшей школы тренеров в Москве я вернулся в Минск с квалификацией «Тренер высшей категории». Но работы для меня не нашлось. Хотя для меня вроде как оставляли вакансию третьего тренера в «Динамо». Но почему-то меня подвинули и предложили взять пацанов. Я отказался и ушел в бизнес. Скажу честно, кормил он меня прилично. Однако в 2006-ом Александр Белый пригласил меня администратором в «Динамо». Я его спросил: «А сколько у меня есть времени подумать?» «Пока сигарету докурю». «Это несерьезно» Все же я подумал-подумал, ведь в бизнесе у меня было все неплохо – и согласился. Бизнес – это все-таки не мое. В отличие от хоккея.